Возвращение - Страница 32

— Добрый день, дорогие гости, — поклонился один из молодцев. — Просим прощения за ожидание, но катер приходит сюда только раз в неделю и нам пришлось перевезти в лабаз припасы для всей базы на пятнадцать дней. Зато теперь мы в полном вашем распоряжении на все время до вашего отъезда, с утра и до последнего уснувшего гостя. Смею вас заверить, что у нас в погребе консервов хватит на всех. Но… — Он хитровато улыбнулся. — Но мы знаем, что к нам в скит приезжают только большие любители рыбалки и охоты, а потому, если вам не нравятся консервы, вы сможете добыть себе ужин собственными руками. У нас такие места, что без добычи не останется никто. Желающие могут забрать весь свой улов или мясо с собой, но обычно всего этого каждый ловит так много, что… Что консервы стоят нетронутыми с прошлого года. Безусловно, каждый из вас сможет взять себе на охоту или рыбалку проводника, либо искать уловные места самостоятельно — все на ваш выбор. Сейчас предлагаю всем пройти в свои номера, расположиться, а после обеда мы отправимся в тир, чтобы вы выбрали оружие и подогнали его по себе на случай необходимости. Прошу следовать за нами… — Он глянул на листок. — Олег Середин с супругой и Вячеслав Ерохин… Вас проводит Иван. Сергей Дивин с племянницами — прошу за Сашей, а вы, пожалуйста, со мной…

На первом этаже скита был обширный холл, где перед камином стояли кресла, рядом располагалась стойка бара; комнаты для отдыхающих находились на втором этаже, там же имелись телевизор, музыкальный центр и электрический самовар. Чашки, блюдца, сахарница и прозрачная шкатулка с чайными пакетиками помещались здесь же, на прижатом к каминной трубе столике.

Номер ведуну и его невольнице достался прекрасный. Одна комната — но зато метров тридцать, с отдельным туалетом и ванной комнатой, с телевизором, двуспальной кроватью и двумя войлочными коврами по обе стороны от нее. Вячеслав Григорьевич обустроился рядом, за стенкой. Помещение и кровать у него были точно такие же, только располагался он в них в гордом одиночестве. Две комнаты дальше остались заперты, напротив вселились молодые супруги, а наискось, в самом дальнем углу — Сергей со своими девицами.

Убрав сумку в шкаф и оставив там саблю, Середин опоясался ремнем, переложил кистень в сумку, накинул на плечи ветровку, вместе с Урсулой спустился вниз и вышел на улицу. Запястье неожиданно ощутило тепло — крест заметил что-то магическое. Ведун закрутил головой — все тихо. Вода под причалом плеснула, пара мелких пичуг спорхнули с корявой сосны и унеслись через озеро. В остальном — все спокойно, никаких движений.

— Впрочем, если тут и вправду находилось древнее капище, — пожал плечами Олег, — было бы удивительно, если бы крест вообще ничего не ощутил.

— О чем молвишь, господин? — не расслышала невольница.

— Пойдем вдоль берега, говорю. Посмотрим, куда попали.

Сказать это было куда проще, чем сделать. Если ближе к середине острова сосновые иглы за тысячи лет слежались в нормальную жирную землю, из которой лишь местами выпирали макушки утонувших валунов, то вдоль воды суша напоминала окаменевший взрыв: скалы торчали как попало, между ними оседали чуть не до самой воды отдельные проплешины, за которыми вздымались новые гранитные надолбы. Уже через сотню метров ведун сдался, отступил и пошел под деревьями, обозревая водный простор издалека. Но чем дальше он заворачивал к поднимающемуся солнцу, тем ниже становился остров и мельче камни. С восточной, обращенной к проливу, стороны камушки уже представляли окатыши размером с голову ребенка. На противоположном берегу, всего в сотне метров, вообще темнела глина, а перед далекими соснами колыхалась плотная березовая стена. Здесь, похоже, было неглубоко. Во всяком случае, росшие повсюду кубышки дно доставали. Плавающие по воде листья и желтые цветы исчезали только перед баней, от которой к воде вела лестница. За баней вдоль озерного берега тянулась длинная, заливаемая водой коса. Камушки на ней мельчали и мельчали, и вдалеке, похоже, превращались в песок. За косой снова начинались крупные, в два человеческих роста валуны. Еще сотня метров — и Олег с Урсулой оказались перед беседкой.

— Гуляете? — Сергей, разумеется с голой грудью, развалился над самым озером и прихлебывал пепси-колу из горлышка пластиковой бутылки. — Однако лихие ножики у тебя на поясе, Олег. С такими хорошо в темном дворе на пиво зарабатывать.

— Говорили, тут дикие места, непуганые звери. Вдруг медведь из кустов выскочит? Что тогда?

— Здесь же остров! Скит специально так поставили, чтобы ни змеи, ни зверье непрошенное попасть к нему не могли.

— Я в кино видел, как они плавают. Что медведю сто метров воды?

— Ну, если в кино… — хмыкнул Тюлень и полуобернулся к озеру. — Я вот думаю: что лучше? С ружей побабахать или спиннинг отсюда бросить? Глянь, как красиво! Так бы и прыгнул… — он передернул плечами, — да обедать пора. Как думаешь, Олег?

— Я за ружья, — усмехнулся Середин. — Рыбу мы сегодня уже ели. Теперь нужно добывать мясо.

— Мудро! — вскинул палец Сергей. — Коли шашлычок тут забацать, да пивка прикатить — вот тогда спиннингом кидаться куда как приятнее будет. А раз так — сперва требуется добыть филея. — Он допил газировку и бросил пустую бутылку в мангал. — Ну что, пошли обедать? Щас ушицы тройной наваристой с белужкой навернем, а потом по тарелочкам настреляемся, пока уток бить не дают.

Тюлень дружески толкнул Олега плечом в плечо и направился к дому.

Тир в Гагатьем скиту был устроен как раз перед каменистой косой, уходящей на добрые полтораста метров в озеро. Молодцы из персонала базы отдыха поставили на мысу, метрах в пятидесяти, длинную скамью, на нее — пластиковые бутылки, примерно на треть наполненные песком, чтобы не сдувало. Первым за ружье схватился Тюлень, двумя выстрелами из дробовика снес шесть бутылок и гордо поставил сто долларов на то, что никому не удастся побить его рекорд. Виктор сразу загорелся, высадил десяток зарядов — но каждый дуплет сносил лишь от трех до четырех бутылок. Антиквар тоже не утерпел, спалил четыре патрона, сбил две бутылки и сразу охладел к соревнованию. Его сменила Гарита. Женщина пригладила волосы, собрала их в пучок на затылке, приложилась щекой к ложу двустволки. Бац! Две бутылки слетели. Бац! Еще две.